Нейбад или Лиепупе?
В начале ХХ века на Курземском побережье было несколько портов: Папе, Мерсрагс и Роя, а на Видземском взморье таковых не было. Порт, несомненно, был нужен и на Видземском взморье. Оставалось лишь решить, где его строить. В 1911 году Министерство торговли и промышленности решило провести обследование Нейбадского и Лиепупского взморья, чтобы решить, какое из этих мест лучше подходит для порта.
О Нейбаде в тот год писали, что это густонаселенное место, излюбленное купальщиками и представляющее собой также крупный торговый, ремесленнический и рыболовецкий центр. В Нейбаде – включая Петерупе – было почтовое отделение, один книжный магазин, где продавали также писчебумажные принадлежности, и (включая пекарни) семь различных продовольственных магазинов и лавок, торгующих колониальными товарами, часовая мастерская и мастерская золотых и серебряных изделий, были доступны услуги шорника и двух фотографов. Примыкавшие к Нейбаду поселения Пабажского и Скултского побережья с несколькими магазинами, различными ремесленными мастерскими и многими коптильнями салаки также были причислены к населенным местам. Кроме того, летом в Петерупе два раза в неделю работал продовольственный рынок. В купальный сезон в Нейбаде царило особое оживление, и пароход Neubad едва успевал перевозить пассажиров из Нейбада в Ригу и из Риги в Нейбад.
В Лиепупе, напротив, порт мог иметь большое значение для Лимбажи. Уже в то время многие лимбажские торговцы осуществляли свои поставки и отправки через Лиепупе, и в ближайшее время там ожидался более значительный товарооборот, нежели в Нейбаде, расположенном от Лимбажи верст на 12 дальше, чем Лиепупе.
Что касается особенностей морского дна, то в этом отношении очень выгодной была так называемая Силанджская отмель в Скулте возле устья реки Аге, недалеко от Нейбада. Там в море на глубине всего лишь 4–5 футов находился естественный каменный вал. В этом месте корабли с древних времен искали и находили укрытие от бурь, и его переоборудование в порт обошлось бы дешевле, чем в другом месте. Как следует из упомянутого, у каждого из перечисленных мест были свои преимущества.
Устье реки Аге - местные рыбаки использовали в качестве бесплатной лодочной пристани. Держать лодки на берегу моря и тащить их на берег было не так уж легко.
В 1912 году Скултский барон сдал устье реки Аге в аренду предпринимателю Петерису Тримпелу, который стал здесь распоряжаться на свой лад, всячески препятствуя труду рыбаков. Арендатор даже приказал снести мостки, соединяющие левый и правый берега реки, поэтому проживающие на левом берегу рыбаки для того, чтобы добраться до своих лодок, были вынуждены делать большой крюк вверх до моста и обратно до рыбацкой пристани. Рыбаки несколько раз отстраивали мостки заново, в спор вмешалась даже полиция, но упрямый арендатор все равно сносил их.
Когда Тримпелу объяснили, что мостки необходимы для пограничного обхода побережья, предприниматель сам вернул мостки на место, разрешил пограничникам пользоваться ими бесплатно, а со всех прочих требовал денег. Он ввел также специальный «портовый налог», взимавшийся за заход лодки в устье реки.
Ясное дело, рыбаки, которые издревле пользовались устьем реки бесплатно, не желали платить налог предпринимателю и перестали заходить на своих лодках в реку, а вытаскивали их на берег моря и оставляли там. Рыбаки пожаловались на проделки арендатора в вышестоящие инстанции. Лишь после прибытия землемеров, которые всё измерили, выяснилось, что Скултский барон прибрал к рукам большую полосу земли вдоль побережья, которая по закону принадлежала государству, без разрешения на то сдал ее в аренду и вырубил на ней деревья. Составили протокол. Устье реки Аге также признали местом свободного проезда, потому что поместье не имело права сдавать его в аренду.
Во время Первой мировой войны в устье реки вновь закипела деятельность. Рядом с местными рыбаками, на земле барона и в устье реки тот же Тримпелс вместе со своим работником Петерисом Санде оборудовали гавань – возвели в море дамбу, укрепили берег и т. д. Деньги на строительство дал некий еврейский предприниматель, которому, по его словам, гавань в ближайшее время понадобится.
В ту военную пору местным рыбакам разрешалось выходить в море лишь в установленное приказом военной администрации время и в определенном месте. С середины 1915 года на всем Видземском побережье было полностью запрещено заниматься рыболовством. Работал один лишь предприимчивый строитель порта. Однако проверкой было установлено, что у него нет разрешения правительства на постройку и Скултский барон тоже не имел права таковое выдавать. Лица, вложившие деньги в строительство порта, скрылись. Первая мировая война и послевоенные годы приостановили осуществление всех планов правительства о строительстве порта.
В начале тридцатых годов вновь актуализировался вопрос о необходимости порта. На этот раз предстояло выбрать место порта или в Скулте, в устье реки Аге, или на месте, где речка Сакупите около Туи впадает в море.
21 мая 1937 года в волостях Видземского побережья гостил Президент страны др. Карлис Улманис. Он ознакомился с жизнью и нуждами крестьян и рыбаков. Именно тогда он принял решение строить новый рыболовецкий порт в Скулте. Президент выбрал огромный камень, который предстояло отшлифовать, замуровать в новый мол порта и выгравировать на нем данные о ходе строительства. В то время рыбацкий поселок Скулте являлся крупнейшим рыболовецким центром на Видземском побережье. Здесь проживали 100 рыбаков с семьями, им принадлежало около 40 рыболовецких моторных лодок. В 1932 году скултские рыбаки объединились в рыболовецкий кооператив Jūras zivs, которым руководил Я. Бринкманис. Товариществу принадлежала довольно крупная сушилка древесины и один грузовик для развоза рыбы, а также первая в Латвии ремонтная мастерская моторов рыболовецких лодок.
Строительные работы порта начались уже осенью 1937 года и продолжались два года. В первую очередь был построен южный мол. Строительство происходило следующим образом: вбили в море два ряда свай, промежутки между ними засыпали камнями, которые прикрыли фашиной – связками хвороста. Необходимые для строительства камни добывали из моря, этим занимались 5 барж. Рабочие приспособления на баржах были достаточно примитивные: 4–5 человек обслуживали блоки, опускающие на дно моря похожий на ножницы зацеп, которым легко можно было вытащить камни даже весом от 2,5 до 3-х тонн. На побережье Скулте морское дно обильно усеяно камнями различной величины.
Камни извлекали из моря также для строительства шоссе, потому что порту требовалась хорошая дорога для транспортировки рыбы и рыбной продукции. Для того чтобы камни можно было использовать в строительстве дороги, их надо было дробить. У рабочих появилась возможность хорошо заработать. Свидетели рассказывают, что рекордсменом по дроблению камней стал русский рабочий Судник, который четырьмя-пятью ударами молота мог раздробить даже камень весом в тонну. Этот силач заработал в четыре раза больше остальных рабочих – 20 латов.
Затем был построен Северный мол и углублено морское дно порта. Землечерпательные работы производились драгой Vairogs. Ей пришлось нелегко. Дно местами было песчаное, а местами под тонким слоем песка скрывались камни, голубая и красная глина и даже старые гнилые пни.
30 сентября 1938 года в новый порт Скулте прибыли представители отдела рыболовства и рыбоводства Морского департамента, чтобы наметить прибрежные границы порта и разработать план берега порта, где было предусмотрено место для лодочной пристани, склада рыболовецких принадлежностей, сушилки сетей и т. д.
Рабочие, добывающие камни для строительства молов, нашли на дне моря камень, подходящий для изготовления плиты, которую предполагалось установить возле порта. На ней потом высекли надпись – сведения о том, кто и когда предложил строительство порта, и дату завершения строительных работ.
Рыбаки кооператива "Jūras zivs" решили одновременно со строительством порта расширить свою коптильню, поскольку понимали, что при сооружении порта увеличатся также уловы и могут возникнуть трудности с переработкой рыбы. Осенью рыбаки общими силами завершили расширение коптильни. Но вечером 3 ноября коптильня сгорела дотла. Несмотря на то, что пожар заметили с самого момента возгорания, огонь не удалось погасить. Деревянное здание коптильни так и не смогли спасти.
Рыбакам грустить некогда. На собрании кооператива они приняли решение построить новую коптильню – на этот раз несгораемое здание с учетом возможности его расширения. Работы над завершением строительства порта и коптильни продолжались почти год.
Наступило 7 октября 1939 года. На открытие нового порта Скулте съехались представители рыбаков не только из ближайших поселков и рыболовецких районов, но также из Мангали, Адажи, Риги, Слоки, Энгуре, Колки и даже из Лиепаи. В новый порт прибыло около 20-ти моторных лодок окрестных рыбаков. Из Риги на специальном поезде вместе с министром земледелия Я. Бирзниексом приехали директор Морского департамента П. Стакле, директор Государственного Земельного банка Г. Дзелзитис и многие работники Морского департамента.
В украшенном флагами порту министра земледелия встретили собравшиеся здесь рыбаки. С речами выступили волостной старшина Я. Целмс, председатель Скултского рыболовецкого товарищества Э. Бринкманис, начальник отдела айзсаргов и руководитель мазпулка. Миновав почетный караул, в котором выстроились айзсарги и мазпулки, министр через песчаный пустырь направился к установленному на берегу моря камню, на котором были высечена надпись, гласившая:
«Рыболовецкий порт Скулте построен Морским департаментом в 1937–1939 годы по инициативе Президента страны Карлиса Улманиса».
На торжественном открытии порта были перечислены работы, выполненные в ходе строительства: вычерпано 4800 м³ земли, замуровано 11 493 м³ камней, вбито 1887 свай, погружено в воду 5325 м² матов, покрыт брусчаткой берег площадью 3527 м². Построен Южный мол порта протяженностью 350 м, а Северный мол – протяженностью 362 м. Проходной путь в створе порта углублен до 4,5 м, а вход в реку – до 3,5 м. Затраты на строительство порта составили 463 000 латов.
За открытием последовал осмотр порта и новоселье вновь отстроенной коптильни. Председатель товарищества Я. Бринкманис, открывая коптильню, представил отчет: стоимость коптильни – 58 129,63 лата, уложено 150 000 кирпичей. Коллективную коптильню освятил пастор местного прихода Я. Сударс.
Затем министр земледелия Я. Бирзниекс, члены правления товарищества и гости подписали документ, который поместили в специальную металлическую капсулу и, добавив туда несколько монет, замуровали историческое свидетельство в фундамент здания коптильни.
Материал подготовила специалист музея Дагния Гуртиня